Жил старик с сединой в бороде,
Восклицавший весь день: «Быть беде!
Две вороны и чиж,
Цапля, утка и стриж
Свили гнезда в моей бороде!»
Жил-был старичок из Гонконга,
Танцевавший под музыку гонга.
Но ему заявили:
«Прекрати это — или
Убирайся совсем из Гонконга!»
Длинноносый старик из Литвы
Говорил: «Если скажете вы,
Что мой нос длинноват,
В чем же я виноват —
Ведь не я так считаю, а вы!»
Шаровидный старик с Дарданелл
Пил тогда, когда пить не хотел.
На слова «стыд и срам!»
Возражал: «Знаю сам!» —
Тот упрямый старик с Дарданелл.
Перед сном господин не проверил,
Хорошо ли он запер все двери…
Крысы съели без шума
Плед, четыре костюма
И бумаги в его секретере.
Самобытный старик из Милета
Никуда не ходил без жилета.
— «Впору ль вам ваш жилет?»
— «Разумеется, нет!» —
Отвечал всем старик из Милета.
Жил да был как-то парень в Марселе,
Чьи ботинки ужасно скрипели.
«Эта обувь — из кожи? —
Нет, совсем не похоже!», —
Удивлялись все люди в Марселе.
Жил-да был старикашка из Бонна;
Он повёл себя очень резонно:
Приобрёл он кобылу
И погнал что есть силы, —
Так он спасся от жителей Бонна.
У девицы одной чудо-нос
Рос и рос, и до полу дорос;
Так старушку, бывало,
Ту, что твёрдо ступала,
Нанимала носить этот нос.
У находчивой леди из Гревса
Суп стоял на огне, но не грелся.
Чтоб поправить дела,
Масло в пламя лила
Расторопная леди из Гревса.
Близорукий Фома из Литвы
Даже ногу не видит, увы!
Скажут: «Вот ваш башмак» —
Он не верит никак.
Недоверчив Фома из Литвы!
В дочке честный старик из Моравии
Чрезвычайно ценил благонравие,
Но она почему-то
Вышла замуж за плута,
Огорчив старика из Моравии.
Молодая особа из Лукки,
Пострадав от любовной разлуки,
Взгромоздясь на платан,
Спела там «трам-там-там!» —
К замешательству жителей Лукки.
Жил один долгожитель в Пергаме,
Он Гомера читал вверх ногами.
До того дочитался,
Что ослаб, зашатался
И свалился с утёса в Пергаме.
Неразборчивый джентльмен из Трои
С бренди смешивал соус из сои.
Брал столовую ложку
И хлебал понемножку
Под луной на развалинах Трои.
Жил на свете разумный супруг,
Запиравший супругу в сундук.
На её возражения
Мягко, без раздражения,
Говорил он: «Пожалте в сундук!»
Пожилой джентльмен из Айовы
Думал, пятясь от страшной коровы:
«Может, если стараться,
Веселей улыбаться,
Я спасусь от сердитой коровы?»
Вечноюная леди из Тира
Пыль сметала метёлкою с лиры.
И при этом от скуки
Просто райские звуки
Извлекать научилась из лиры.
Грациозный старик из Вероны
Станцевал две кадрили с вороной,
Хоть вокруг говорили,
Что такие кадрили —
Это просто позор для Вероны.
«Тише! — крикнул старик из Кордобы, —
Там щебечет птенец средь чащобы!».
«Он совсем еще мал?» —
«Я бы так не сказал!
Он раз в пять больше этой чащобы!»
У старушки одной на Руси
Голос был — хоть святых выноси.
Когда в полную силу
Она голосила,
Катастрофа была на Руси.
Житель крымского города Саки
Был хозяином толстой собаки,
Что являла пример
Толщины и манер
Всем собакам из города Саки.
Странноватого старца из Чили
В поведенье дурном уличили;
На ступенях сидел он,
Груши-яблоки ел он,
Необузданный старец из Чили.
На церковной скамье некий дед
Разорвал свой нарядный жилет;
Эти пёстрые клочья
Раздарить, мол, не прочь я
Трём племянницам, сказывал дед.
Одна старушонка из Лоха
Себя развлекала неплохо:
Всё утро сидела
И в дудку дудела
На кустике чертополоха.
